Русская поэзия XX века
Скачать 0.81 Mb.
|
Русская поэзия XX векаНаш век не нуждается в пространных презентациях как современность наших дедов, отцов, матерей, братьев, сестер, детей. Наш хлеб, кров, земля, все, что перед глазами было и есть. Наш воздух, которым мы дышим, никакой инфернальности и малознакомой загадочности. Это наши биографии, годы, события, прошедшие через ощутимую зримость, сознание, непосредственную физическую предметность, как именно то, что в данный момент перед нами. Стихи наших поэтов рождались и жили синхронно с живой флорой, что за окнами теперь. Они наиболее понятны до каждого слова, знака препинания. Не знать их сочинителей, авторов алогично, непростительно. И если пробудится желание в информации о ком-то объемнее, обратиться лучше к Интернету по путеводным звездам, мерцающими строчками лишь минимального, чуть приоткрытого аналогией напоминания. Крайне немногое выявлено из любимых представлявшего, у каждого свое особо близкое лишь ему - стихотворение, строфы, песни, куплеты. У каждого поэт раскрывается исключительно своим стихотворением, и потому ничего нет сопровождающего. Только его самое заветное, искреннее, собственное творение. По капле познаем море, плюс наше восприятие, миллион чувств, отзывов, вопросов. ^ От поэта одно, два стихотворения, не больше. Без разъяснений, почему именно то, те, а не другие. 1 Иван Бунин (1870 – 1953) ^ Красота истинно человеческой хронической любви, а не какие-то особенности природы, пейзажа, увиденные вдруг. Холодные, темные ночи стоят; И ветер, и сырость в туманной долине, - Ни света, ни звука…На черной вершине Леса обнаженные глухо шумят… Но здесь так уютно, - все с детства знакомо, Все дышит покоем и веет теплом … И долгую ночь мы с тобой проведем Под кровлей родной деревенского дома! Прочтем позабытые песни свои, Где все так прекрасно и молодо было, Где каждая строчка навек сохранила И радость и горе далекой любви; Вспомянем о ней, ни единым упреком Не тронем того, что навеки прошло – И будет на сердце тепло и светло В ненастную полночь, во мраке глубоком! 1895 г. ^ Символическая модель мироздания. Беспомощность несокрушимой Смерти перед обновляющейся извечной Молодостью. Она стоит в серебряном венце, С закрытыми глазами. Ни кровинки Нет в голубом младенческом лице И ручки – как иссохшие тростинки. За нею кипарисы на холмах, Небесный град лепящийся к утесу, Под ним же Смерть: на корточках, впотьмах, Оскалив череп, точит косу. Но ангелы ликуют в вышине: Бессильны, Смерть, твои угрозы! И облака в предутреннем огне Цветут и округляются, как розы. 1924 г. 2 ^ НезнакомкаПрекрасные стихи о прекрасной даме, навеянные наркотическими грезами. По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины, И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной, Как я смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов In vino veritas!» кричат. И каждый вечер, в час назначенный, (Иль это только снится мне?) Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучены Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты прямо, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. 1906 г. 3 Валерий Брюсов(1873 – 1924) Работа Одический трепет перед сутью таланта поэта, писателя, работяги-человека. Единое слово – работа, В полях, за станком, за столом, - Работа до жаркого пота, Работа без лишнего счета, Часы за упорным трудом! Иди неуклонно за плугом, Рассчитывай взмахи косы, Клонись к лошадиным подпругам, Доколь не заблещут над лугом Алмазы вечерней росы! На фабрике, в шуме стозвонном Машин, и колес, и ремней, Заполни, с лицом непреклонным, Свой день в череде миллионном Рабочих, преемственных дней! Иль – согнут над белой страницей, - Что сердце диктует, пиши; Пусть небо зажжется денницей, - Всю ночь выводи вереницей Заветные мысли души! Посеянный хлеб разойдется По миру; с гудящих станков Поток животворный польется; Печатная мысль отзовется Во глуби бессчетных умов. Работай! Незримо, чудесно Работа, как сев, прорастет. Что станет с плодами – безвестно, Но благостно, влагой небесной, Труд всякий падет на народ. Великая радость – работа, В полях, за станком, за столом! Работай до жаркого пота, Работай без лишнего счета, Все счастье земли – за трудом! 1917 г. 4 Константин Бальмонт (1867 – 1942) Будем как солнце Да, глобализм восприятия, да, символизм. Декларируемый субъективизм. Но ни толики декаденса, то есть упадничества. Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце. Анаксагор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце И синий кругозор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце И выси гор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море И пышный цвет долин. Я заключил миры в едином взоре, Я властелин. Я победил холодное забвенье, Создав мечту мою. Я каждый миг исполнен откровенья, Всегда пою. Мою мечту страданья пробудили, Но я любим за то. Кто равен мне в моей певучей силе? Никто, никто. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце, А если день погас, Я буду петь … Я буду петь о Солнце В предсмертный час. 1903 г. ^ Я русский, я русый, я рыжий, Под солнцем рожден и возрос. Не ночью. Не веришь? Гляди же В волну золотистых волос. Я русский, я рыжий, я русый. От моря до моря ходил. Низал я янтарные бусы, Я звенья ковал для кадил. Я рыжий, я русый, я русский. Я знаю и мудрость и бред. Иду я – тропинкою узкой, Приду – как широкий рассвет. 1929г. 5 Федор Сологуб (1863 – 1927) Если поэта называют одним из первых символистов, то немало каких угодно ассоциаций вызовет его стихотворение «Чертовы качели» В тени косматой ели Над шумною рекой Качает черт качели Мохнатою рукой. Качает и смеется, Вперед, назад, Вперед, назад. Доска скрипит и гнется, О сук тяжелый трется Натянутый канат. Снует с протяжным скрипом Шатучая доска, И черт хохочет с хрипом, Хватаясь за бока. Держусь, томлюсь, качаюсь, Вперед, назад, Вперед, назад, Хватаюсь и мотаюсь, И отвести стараюсь От черта томный взгляд. Над верхом темной ели Хохочет голубой: «Попался на качели, Качайся, черт с тобой». В тени косматой ели Визжат, кружась гурьбой: «Попался на качели, Качайся, черт с тобой». Я знаю, черт не бросит Стремительной доски, Пока меня не скосит Грозящий взмах руки, Пока не перетрется, Крутяся, конопля, Пока не подвернется Ко мне моя земля. Взлечу я выше ели, И лбом о землю трах. Качай же, черт, качели, Все выше, выше … ах! 1907 г. 6 Вячеслав Иванов (1866 – 1949) Если не поешь социализм, то и не нужен новой России, по установке ленинцев. Зрелые годы жизни прожил в эмиграции, где и умер. Москва А. М. Ремизову Влачась в лазури, облака Истомой влаги тяжелеют. Березы никлые белеют И низом стелется река. И Город-марево, далече Дугой зеркальной обойден, - Как солнце зарных ста знамен – Ста жарких глав затеплил свечи. Зеленой тенью поздний свет, Текучим золотом играет; И Град горит и не сгорает, Червонный зыбля пересвет. И башен тесною толпою Маячит, как волшебный стан, Меж мглой померкнувших полян И далью тускло-голубою: Как бы ключарь мирских чудес, Всей столпной крепостью заклятий Замкнул от супротивных ратей Он некий талисман небес. Италия В стране богов, где небеса лазурны, И меж олив, где море светозарно, Где Пиза спит, и мутный плещет Арно, И олеандр цветет у стен Либурны, Я счастлив был. И вам, святые урны Струй фэзуланских, сердце благодарно, За то, что бог настиг меня коварно, Где вы шумели, благостны и бурны. Туда, туда, где умереть просторней, Где сердца сны и - и вздох струны – эфирней, Несу я посох, луч ловя вечерний. И суеверней странник и покорней – Проходит опустелою кумирней, Минувших роз ища меж новых терний. 7 Андрей Белый (1880 – 1934) Родине Удручает разруха ледяной, роковой родины, и неясны мистические пророчества призрака спасения. Рыдай, буревая стихия, В столбах громового огня! Россия, Россия, Россия, - Безумствуй, сжигая меня! В твои вековые разрухи, В глухие твои глубины, - Струят крылорукие духи Свои светозарные сны. Не плачьте: склоните колени Туда – в ураганы огней, В грома серафических пений, В потоки космических дней! Сухие пустыни позора, Моря неизливные слез – Лучом безглагольного взора Согреет сошедший Христос. Пусть в небе – и кольца Сатурна, И млечных путей серебро, - Кипи фосфорически бурно, Земли огневое ядро! И ты, огневая стихия, Безумствуй, сжигая меня, Россия, Россия, Россия – Мессия грядущего дня! 1917 г. 8 Иннокентий Анненский (1856 – 1909) То было на Валлен-Коски То было на Вален-Коски. Шел дождик из дымных туч, И желтые мокрые доски Сбегали с печальных круч. Мы с ночи холодной зевали, И слезы просились из глаз; В утеху нам куклу бросали В то утро в четвертый раз. Разбухшая кукла ныряла Послушно в седой водопад, И долго кружилась сначала, Все будто рвалась назад. Но даром лизала пена Суставы прижатых рук, - Спасенье ее неизменно Для новых и новых мук. Гляди, уж поток бурливый Желтеет, покорен и вял; Чухонец-то был справедливый, За дело полтину взял. И вот уж кукла на камне, И дальше идет река… Комедия эта была мне В то серое утро тяжка. Бывает такое небо, Такая игра лучей, Что сердцу обида куклы Обиды своей жальчей. Как листья, тогда мы чутки: Нам камень седой, ожив, Стал другом, а голос друга, Как детская скрипка, фальшив. И в сердце сознанье глубоко, Что с ним родился только страх, Что в мире оно одиноко, Как старая кукла в волнах … Тончайшее проявление чувств, казалось бы, к несущественному. 9 Саша Черный (1880 – 1932) Одессит. Сотрудничал в петербургских сатирических журналах. Обстановочка Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом, Жена на локоны взяла последний рубль, Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает месячную убыль. Кряхтят на счетах жалкие копейки: Покупка зонтика и дров пробила брешь, А розовый капот из бумазейки Бросает в пот склонившуюся плешь. Над самой головой насвистывает чижик ( Хоть птичка божия не кушала с утра), На блюде киснет одинокий рыжик, Но водка выпита до капельки вчера. Дочурка под кроватью ставит кошке клизму, В наплыве счастия полуоткрывши рот, И кошка, мрачному предавшись пессимизму, Трагичным голосом взволнованно орет. Безбровая сестра в облезлой кацавейке Насилует простуженный рояль, А за стеной жиличка-белошвейка Поет романс: «Пойми мою печаль», Как не понять? В столовой тараканы, Оставя черствый хлеб, задумались слегка, В буфете дребезжат сочувственно стаканы, И сырость капает слезами с потолка. 1909 г. 10 Демьян Бедный (1883 – 1945) Знакомые, без труда узнаваемые образы. Простой, понятный народу язык. Публиковался в основном в большевицкой печати. Член РСДРП с 1912 года. Любимый жанр – басня. ^ Взбежавши на пригорок, Зайчишек тридцать – сорок Устроили совет. «Житья нам, братцы, нет». «Беда. Хоть с моста в воду». «Добудемте права!» «Умремте за свободу!» ………………………… От смелых слов у всех кружилась голова. Но только рядышком шелохнулась трава, Как первый, кто кричал: «За волю в землю лягу!» С пригорка задал тягу. За ним все зайцы, кто куда, Айда! * Зайчиха с заинькой под кустиком сидела. «Охти мне, без тебя уж стала тосковать. Ждала тебя, ждала: глаза все проглядела. Договорились, что ль, в совете вы до дела?» «Договорилися. Решили бунтовать!» * О бунте заячьем пошли повсюду толки. Не говоря уж о лисе, Теперь, поди, хвосты поджали звери все, - А больше всех, понятно, волки?! 1912 г. 11 Сергей Городецкий (1884 – 1967) Рожество Ярилы Ранние стихотворения с мотивами языческой древнеславянской мифологии. Ярило – бог солнца и любви у древних славян. В горенке малой У бабы беспалой Детей недосудом. Зайдет ли прохожий, Засунется ль леший, На свежей рогоже, Алее моркови, Милует и тешит, Ей всякое гоже, С любым по любови, Со всяким вдвоем. Веселая хата У бабы беспалой. Роятся ребята, Середний и малый, Урод и удалый, Помене, поболе, На волюшке- воле. Отцов позабыла. Пришел и посеял, Кручину затеял, Кручину избыла, И томятся губы, Засуха постыла, Пустыни не любы. « Где батько мой, мамо?» «За тучами, тамо, Где ветер ночует». «Где батя, родная?» «За теми лугами, Где речка лесная Истоки пестует». «Где, мамо, родимый?» « За теми ночами, Любимый, Где месяц жарует». Весною зеленой У ярочки белой Ягненок роженый; У горлинки сизой Горленок ядреный; У пегой кобылы Яр-тур жеребенок; У бабы беспалой Невиданный малый: От верха до низа Рудой, пожелтелый – Не, не, золоченый! Ярила! 1905 г. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Американская литература XX века; русский символизм; русская поэзия Серебряного века | | Россия в 1 и 2 половина 19 века. Русская литература и русская история. Общая характеристика литературы века |
 | Россия в 1 и 2 половина 19 века. Русская литература и русская история. Общая характеристика литературы века | | Русская литература XX века. Дооктябрьский период: Хрестоматия: пособие для студентов нац. Прупп пед ин – тов/ Сост. И. Т. Крук. –... |
| Целью освоения дисциплины (модуля) русская литература 18 века является ознакомление студентов с историей русской литературы 18 века,... | | Литература и культура средних веков, Возрождения и XVII – XVIII вв., зарубежная литература и культура XIX века, зарубежная литература... |
| Поэзия Анны Ахматовой возникла в лоне так называемого «Серебряного века», так стали со временем называть первые десятилетия ХХ века,... | | Ведущий: Русская поэзия XIX века – одна из самых ярких страниц в истории культуры нашей страны. Бесконечно разные характеры, темпераменты,... |
| Программа предназначена для преподавателей, ведущих семинар, учебных ассистентов и студентов направления подготовки 032700. 62 «Филология»,... | |
